В зрелости Евгения Ханаева обрела всесоюзную славу, но разве из-за этого она прекратила общение с единственным сыном?
Причину позднего расцвета карьеры Евгении Никандровны драматург видел в природной скромности и интеллигентности женщины, чем нередко злоупотребляли кинематографисты.
Неужели так же безропотно актриса упустила свое личное счастье? 2 января исполняется 101 год со дня рождения Евгении Ханаевой, и мы рассказываем, почему она годами прозябала в тени и не общалась с сыном 17 лет.
В творческой атмосфере в Жене зародилось желание выступать на сцене. Вот только мама с папой не одобряли стремления дочки, так что сперва Ханаевой пришлось поступить на юрфак МГУ, а уже потом вырваться оттуда в Щепкинское училище и Школу-студию МХАТ.
Звезда работала в театре, а потом к нему добавилась работа в кино: после проходных ролей в «Человеке без паспорта» и «Монологе» Ханаева прославилась участием в «Розыгрыше». Впечатленный Меньшов хотел продолжить сотрудничество с актрисой, так что спустя три года доверил ей сыграть мать Родиона в мелодраме «Москва слезам не верит». Также в копилке звезды оказались фильмы «Старый Новый год», «Куда исчез Фоменко?», «Время для размышлений», «Блондинка за углом».
Интересно, что артистке часто доставались роли властных эксцентричных женщин, а в картине «По семейным обстоятельствам» она сыграла Изольду Тихоновну, измучившую сына гиперопекой. За кадром все обстояло иначе…
На заре 50-х Евгения познакомилась с окончившим МГИМО Анатолием Успенским и страстно влюбилась. Семья напряглась: Успенские были выходцами из дворянства, которые впоследствии стали бухгалтерами, не такую партию Ханаевы желали дочке. Однако после личного знакомства с будущими родственниками переживания улеглись.
Влюбленные поженились, а в 1953-м у них родился сын Вова. Детских воспоминаний о маме у мальчика почти не осталось: Ханаева пропадала на репетициях, ну а ребенок дни напролет занимался в секции восточных единоборств. Большее влияние на наследника оказал папа, в красках расписывавший свою работу. Владимир так вдохновился этими беседами, что и сам стал доктором экономических наук и преподавателем Финансового университета.
Поговаривали, что актриса сняла жилье, так как не могла переехать к любовнику. После смерти своих родителей Ханаева перебралась в их высотку. Семейную квартиру покинули и Успенские, и Евгения Никандровна, так что в итоге апартаменты были потеряны для всех.
Ни Владимир, ни его мать не искали друг с другом встреч. Внутренний диалог с родительницей экономист вел, просматривая фильмы с ней. А однажды, когда Вове уже стукнуло 32, Ханаева позвонила и спросила, как он поживает, словно и не было 17 лет тишины. Успенский гадал: подняла бы артистка трубку, если бы ее не одолела болезнь?
То была даже не авария, а экстренное торможение перед светофором. На Садовом кольце Ханаева вдавила педаль в пол, и у нее резко откинулась назад голова. Жуткая боль в шее пронзила тело актрисы, но спустя две недели казалось, что все прошло.
На самом же деле верхний шейный позвонок сместился, и через полгода боль вернулась навсегда, столь нестерпимая, что работать стало тяжело. Тогда-то актриса и решилась на возобновление отношений с сыном, словно предчувствуя неизбежное.
Родственники виделись пару раз в неделю, а о прошлом не вспоминали по негласному соглашению друг с другом. Чаще всего разговоры сводились к беседам о здоровье звезды, лекарствах, текущих делах и любимом псе Тузике. Впрочем, с женой и детьми Владимир маму все же познакомил.
Актриса отчаянно хотела вылечить травму позвоночника и перепробовала все, включая сеансы экстрасенсов. В 1987-м она обратилась за помощью к известному нейрохирургу Эдуарду Канделю. Врач предупредил, что побороть боль способна лишь опасная операция: 40 неудачных исходов из 100. Но артистка была уверена, что все пройдет гладко.
Хирург тоже верил в успех, и операция состоялась. Ханаева должна была прийти в себя через неделю. Но 8 ноября 1987-го жизнь 66-летней звезды оборвалась.
«Пришла она в результате в себя или нет — никто не знает. Все считают, что да, а я считаю, что нет. Она никого не узнавала, меня тоже. И никак не отреагировала, когда из МХАТа явилась целая делегация — сообщить о том, что ей дали звание народной артистки СССР. А мама очень этого хотела, считала, что давно заслужила. Судила по реакции зрителей в театре: стоило ей выйти на сцену, как раздавались аплодисменты… Так что, думаю, она умерла, так и не узнав, что это ее желание исполнилось… Похороны организовывал я. Льва Иванова ни на кладбище, ни на поминках я не видел. Впрочем, народу было море, я мог его и не заметить», — резюмировал Владимир Успенский.
