Главный редактор нижегородского издания KozaPress Ирина Славина подожгла себя у здания областного МВД. Она скончалась на месте. DW поговорила с теми, кто знал журналистку.
Ирина Славина днем 2 октября написала в своем Facebook “В моей смерти прошу винить Российскую Федерацию”, поставила точку и через несколько минут подожгла себя на скамейке у здания местного МВД.
Славина погибла на месте, ей было 47 лет. Сейчас ее родные и близкие собирают деньги на похороны, у журналистки остались муж Алексей и дочь Маргарита. Она на следующий день вышла на пикет с плакатом: “Пока моя мама горела заживо, вы молчали”.“Она не могла выносить несправедливость”
Ирина Славина по образованию филолог, сначала она работала учителем русского языка и литературы, потом – журналистом в региональных изданиях. В 2015 году Славина уже в третий раз потеряла работу: она ушла из информагенства “Ньюс-НН” из-за цензуры, а СМИ, которые “рискнули бы ее взять” в регионе, по ее словам, больше не осталось.
Тогда Славина основала свое независимое СМИ под названием KozaPress. В нем она была и учредителем, и редактором, и корреспондентом, издание существовало на пожертвования и дохода не приносило, но быстро стало одним из самых популярных СМИ в регионе.
Славину в городе хорошо знали, ее тексты читали, ее побаивались местные чиновники и бизнесмены, говорит юрист Центра защиты прав СМИ Светлана Кузеванова. В последние годы против журналистки велось около пяти административных дел и три гражданских: “как у обычного активного российского СМИ, которое не про цветочки и коров пишет”, рассказывает Кузеванова.
Штрафы у Славиной были, например, такие: 70 тысяч рублей по статье о неуважении к власти за пост в Facebook об установке мемориальной доски Иосифу Сталину, 65 тысяч рублей за распространение недостоверной информации из-за текста о коронавирусе в городе Кстово (хотя власти подтвердили случаи заражения), 5 тысяч рублей по статье о связях с нежелательной организацией – за материал о форуме “Свободные люди”.
“Ее и штрафовали за всякую чушь, и листовки с оскорблениями в подъезде клеили, и шины резали. Она в этом аду много лет жила”, – рассказывает нижегородский правозащитник Станислав Дмитриевский. Славина, по его словам, была очень спокойным и выдержанным человеком, “но внутри у нее вулкан клокотал, она не могла выносить несправедливость и тот ужас, в который погружается страна”. Дмитриевской говорит: “Ее очень травмировало, что большинство людей молчат, было ощущение бессилия”. К такому поступку журналистку, по его словам, окончательно подтолкнул прошедший у нее накануне обыск.
