Дочь Анжелики Варум и Леонида Агутина выросла в другой стране вдали от родителей. Пока родители занимались творчеством, Лиза жила с дедушкой в Америке. Туда Юрий Варум переехал, чтобы хоть немного продлить себе жизнь, ведь только местные врачи согласились его лечить.
В Москве Лиза не могла жить из-за аллергии. И из-за этого же, а также «благодаря» разнице менталитетов, в подростковом возрасте дочери они имели немало проблем.
«В ее двенадцать-тринадцать лет мы заново нащупывали путь друг к другу, — рассказала Варум. — Нам пришлось выстраивать отношения. До этого что было? Обожающие бабушка и дедушка, которые всегда рядом, а мама и папа — фигуры то появляющиеся, то испаряющиеся. К пубертату с дочерью стало трудно справляться. «Наш ребенок гений!» — такое отношение к Лизе домочадцев привело к неким проблемам. У нас появилась звезда в периметре дома: «Это буду, это не буду!» Я поняла, что однажды может стать уже поздно, и взяла ситуацию под полный контроль. Пришлось быть цербером. Причем боролась одна, потому что из Лени Лиза тоже умела свить веревочку.
Для дочери тот период стал нелегким испытанием. Приезжает злая тетка — мать — и что-то там требует. Надо вытерпеть, переждать, отправить ее обратно и продолжать качать права. Для меня, поверьте, то время оказалось просто кровавым. Было страшно: это мой ребенок, у него мой характер. Когда я в юности попала под мамин пресс, просто ушла из дома. А если Лиза так поступит?
Однако выбора не было. Все вокруг белые и пушистые, не возьмись я за кнут, бог знает, чем это закончится. Как такое допустить?! Поэтому начала общаться в приказном порядке: «Так, идешь в школу! Будет, как я сказала. Иначе иди сама зарабатывай». На счастье, продлилось все это недолго. Она быстро сообразила: худой мир лучше доброй ссоры и с мамой лучше дружить. Тем более что некоторые вовремя сказанные мною фразы породили в ней доверие. Когда Лизе исполнилось пятнадцать, я предоставила ей полную свободу, сдав собственные лидерские позиции. Потому что иначе нельзя — Лизка тоже лидер! В шестнадцать Лиза влюбилась и стала жить вместе со своим парнем… Вроде рано, но как запретить? Это же искалечить психику. Я понимала, что включить заново цербера — значит превратиться во врага. Доверилась дочери. И как мне кажется, не ошиблась!».
