Пользователи Instagram, подписанные на Бориса Корчевникова, немало удивились, когда утром 6 ноября обнаружили в своей ленте фотографии мертвых священников. Телеведущий поделился постом об уходе из жизни пожилого служителя церкви.
Популярное: СРОЧНО! Теракт в Сирии унес жизни десятков человек
Борис Корчевников поделился со своими подписчиками в Instagram историей, написанной от лица врача скорой помощи, приехавшего на вызов к пожилому священнику. Рассказ сопровождался коллажем из умиротворенных лиц умерших и подготовленных к погребению священнослужителей.
И хотя никаких ужасов на снимках не было – наоборот, все лица были наполнены умиротворением – подписчики немало возмутились, что именно эти снимки стали практически первым, что они увидели с утра в выходной день. "Жуть….. (здесь и далее орфография и пунктуация авторов сохранены. – Прим. ред.)", "Капец, Борис тронулся на почве веры, а такие фото нормально выкладывать?", "Это мне не по душе..К чему это??? Улыбка как надсмешка..", "Перебор фото!!!", "Фото, перебор!!! Зачем такие фото выкладывать??", – возмутились пользователи Instagram.
Сама же история, рассказывающая о том, как пожилой священник спокойно принял свой уход из жизни, тоже пришлась по нраву не всем. "и что хотели сказать этим репостом?ну да…не все священники,не все такие блаженные,и?Это призыв быть смиреннее?Ооочень неприятный пост", – высказал свое мнение один из комментаторов.
Впрочем, подавляющее большинство подписчиков Бориса Корчевникова благосклонно восприняли как фотографии, так и весь рассказ. Они отметили, что эта история учит держаться достойно, смиренно и всегда помнить о главном.
#Repost @narornaia (@get_repost) ・・・ КАК УМИРАЮТ СВЯЩЕННИКИ? ========================= Мне никогда не забыть, как однажды по вызову наша бригада приехала к пожилому священнику, которого свалил инфаркт. Он лежал на кровати в тёмно-синем подряснике с небольшим крестом в руках. Объективные данные говорили о кардиогенном шоке. Давление крайне низкое. Больной был бледен, с холодным липким потом, сильнейшими болями. При этом внешне не просто спокоен, а АБСОЛЮТНО спокоен и невозмутим. И в этом спокойствии не было никакой натяжки, никакой фальши. Мало того. Меня поразил первый же заданный им вопрос. Он спросил: «Много вызовов? Вы, наверное, ещё и не обедали?» И обращаясь к своей жене, продолжил: «Маша, собери им что-нибудь покушать». Далее пока мы снимали кардиограмму, вводили наркотики, ставили капельницу, вызывали «на себя» специализированную реанимационную бригаду, он интересовался, где мы живём, долго ли добираемся до работы. Спросил слабым голосом, сколько у нас с фельдшером детей и сколько им лет. Он беспокоился о нас, интересовался нами, не выказывая и капли страха, пока мы проводили свои манипуляции, пытаясь облегчить его страдания. Он видел наши озабоченные лица, плачущую жену, слышал, как при вызове специализированной бригады звучало слово «инфаркт». Он понимал, что с ним происходит. Я был потрясён таким самообладанием. Через пять минут его не стало. Странное, не покидающее до настоящего времени чувство вызвала во мне эта смерть. Потому что чаще всего всё бывает вовсе не так. Страх парализует волю больных. Они думают только о себе и своём состоянии, прислушиваются к изменениям в организме, до последнего вздоха цепляются за малейшую возможность жить. Всё что угодно, но лишь бы жить. В квартирах, где нет места иконам и крестам, но зато есть плазменная панель во всю стену, где в передней просят надеть целлофановые бахилы, несмотря на тяжёлое состояние больного, вообще, бывает, разыгрываются «истерики последней минуты». Со стонами, метанием по постели, хватанием за руки, заглядыванием в глаза, беспрестанным переспрашиванием о своём положении и его прогнозе с целью поймать во взгляде врача, его голосе, словах хоть какую-то призрачную надежду на чудо исцеления
Публикация от Борис Корчевников (@b.korchevnikov)
