Южная Корея стала рекордсменом по темпам роста спроса на пластические операции с самыми высокими показателями «медицинского» туризма — более 300 тысяч человек в год
Девушка в бинтах, синяках, покрытая швами — вот воплощение современной азиатской мечты. «Я хочу иметь европейскую внешность», — вот мотивация, которая приводит в кабинет пластического хирурга каждую десятую жительницу Южной Кореи в наши дни.
Сообщают Новости в Мире со ссылкой на Super
Фотографии, приведенные ниже, — проект 29-летнего фотографа из Сеула Джи Йоу (Ji Yeo) под названием Beauty Recovery Room (Комната Реабелитации Красоты). Автор уговорила десятерых пациенток клиник сняться в первые постоперационные дни. Платой за участие в проекте стали не деньги: Джи Йоу попросту ухаживала за девушками в болезненный период реабилитации, бегала за рецептами врачей, разогревала суп и возила в клинику на пост-операционные обследования. Фотографии пронизаны уязвимостью и безысходностью корейских девушек: она связана с тем, что современное общество делит женщин на красивых и некрасивых по внешнему признаку и, в то же время, осуждает явные следы хирургических вмешательств.
Современное общество делит женщин на красивых и некрасивых по внешнему признаку. Нигде в мире нет такого высокого процента операций на душу населения, как в Корее
Джи неслучайно бьет тревогу: статистика Международного Общества пластической хирургии еще за 2010 год подтверждает, что Южная Корея — рекордсмен по темпам роста спроса на пластические операции. Нигде в мире нет такого высокого процента операций на душу населения, нигде в мире нет таких высоких показателей «медицинского» туризма — более 300,000 человек в год. «В нашей культуре о мужчинах судят по величине их банковского счета, а женщин – по тому, насколько они близки к эталонам красоты», — заявляет фотограф, — «Причем идеалы навязываются шовинистскими СМИ и постоянно меняются. В результате этого непрерывного развития, мы стали насквозь бьюти-ориентиованным обществом, заточенным под красоту внешнюю, а не внутреннюю. Корейские женщины попадают в ловушку, пытаясь соответствовать той модели, которая культивирована СМИ».
Взять кредит в банке на увеличение груди для корейских девушек — обычное дело
Общий наркоз, разрезы на теле, синякии, в большинстве случаев, шрамы, — никак не рискованное или экстравагантное поведение, а обычное дело. Это более не прихоть избалованных наследниц, а жизнь обычных девушек – которые берут кредит в банке на увеличение груди, стараясь избавиться от внешней национальной идентичности. У одной из героинь материала обнаружились противопоказания к маммопластике, и вместо того, чтобы вернуть деньги в банк, она потратила их на ринопластику и изменение формы подбородка. Другая девушка сделала шестнадцать (!) процедур в течение полугода: среди них уменьшение подбородка, липосакция всего тела, увеличение груди, ранипластику, изменение формы глаз и поднятие вверх уголков рта.
Фотограф сама с подросткового возраста записывалась на консультации к пластическим хирургам в надежде изменить собственное тело. Но одержимость привела ее не на операционный стол, а к мощной гражданской позиции: «Я изучаю своих соотечественниц, ложащихся под нож и западными девушками, готовыми на операцию. В Америке женщины больше сосредоточены на фигуре — среди операций с большим отрывом лидирует увеличение груди, — говорит Джи, — а в Корее большинство пациенток идут на куда более тяжелые операции — буквально перекраивая черты собственного лица. Они делают глаза больше и шире, вырезают «третье веко» уменьшают скулы и линию челюсти, сужают и уменьшают носы».
Корейская пластическая хирургия — основная тема работ фотографа. Ее последний проект называется «Будет немного больно» и проводит зрителей по клиникам от порога и стильного ресепшна до отходных материалов и помещений только для сотрудников, куда пациентам вход воспрещен.
22-летняя кореянка в бондажных бинтах
22-летняя пациентка после операции.
В 2010 году Ji Yeo, одетая в купальник телесного цвета, встала на рынке в Бруклине, Нью-Йорк, с плакатом, гласившем:
«Я хочу быть идеальной. Нарисуйте на мне. Где я должна сделать пластику?»
Швы после операций на лице 36-летней корейской пациентки
